Гансль-Игрок
Только теперь и начал Гансль-Игрок играть по-настоящему, и в скором времени выиграл целых полсвета.
Говорит тогда святой Петр господу богу:
— Дело не к добру клонится, этак в конце концов он весь свет выиграет. Надо бы нам послать к нему смерть.
И они послали к нему смерть. Приходит смерть, а Гансль-Игрок как раз в это время сидел за игорным столом. Вот смерть и говорит:
— Гансль, выйди-ка сюда на минутку.
А Гансль-Игрок ей отвечает:
— Подожди маленько, пока игра кончится, а пока что взберись на то вон дерево, да что-нибудь сорви, чтоб было нам что по дороге жевать.
Вот смерть и взобралась на дерево; захотелось ей вниз спуститься, но она никак не могла, и заставил ее Гансль-Игрок сидеть там целых семь лет, и за это время не умер ни один человек на свете.
Говорит тогда святой Петр господу богу:
— Дело, господь, не к добру клонится, теперь ведь никто не помирает, надо бы нам к нему самим сходить.
Пошли они сами, и приказал господь бог Ганслю-Игроку, чтоб позволил он смерти с дерева слезть. Тот тотчас пошел и сказал смерти:
— Слезай вниз!
И смерть тотчас схватила его и задушила. Она ушла вместе с ним оттуда и увела его на тот свет. Вот подошел это мой Гансль к небесным вратам и постучался.
— Кто там такой?
— Гансль-Игрок.
— Ах, нам такого не надо, ступай прочь отсюда.
Подошел он тогда к вратам чистилища и постучался опять.
— Кто там такой?
— Гансль-Игрок.
— Э, да ведь ты попал к нам не из-за беды и несчастья, а играть мы с тобой не собираемся. Ступай прочь отсюда.
Подошел тогда Гансль к вратам ада, его впустили, но там никого не оказалось, кроме старца Люцифера да хромых чертей (другие в то время по свету расхаживали). Усадил их тотчас Гансль-Игрок и принялся опять за свою игру. Но сейчас у Люцифера не было ничего, кроме вот этих хромых чертей; вот Гансль-Игрок и выиграл их у Люцифера, потому что своими картами он мог все выиграть.
Выбрался он со своими хромыми чертями из ада и направился в Гогенфурт. Вырезал он там себе шест для прыжков, подкинул его к небу и начал небо раскачивать, и стало оно уже потрескивать.
Вот и говорит опять святой Петр господу богу:
— Дело не к добру клонится, надо будет его сюда впустить, а не то он нас самих с неба сбросит.
Вот, значит, пустили они его на небо. Но принялся Гансль-Игрок опять там за свою игру, и поднялся на небе тотчас такой шум и беспорядок, что не могли они и собственных слов разобрать.
И говорит святой Петр опять:
— Господь, дело не к добру клонится, надо будет его вниз сбросить, а не то он взбунтует все небо.
Вот, значит, взяли они его и сбросили вниз: и разделилась тогда его душа на части и вселилась в разных других игроков-побродяжек, что живут и до сей поры.
Говорит тогда святой Петр господу богу:
— Дело не к добру клонится, этак в конце концов он весь свет выиграет. Надо бы нам послать к нему смерть.
И они послали к нему смерть. Приходит смерть, а Гансль-Игрок как раз в это время сидел за игорным столом. Вот смерть и говорит:
— Гансль, выйди-ка сюда на минутку.
А Гансль-Игрок ей отвечает:
— Подожди маленько, пока игра кончится, а пока что взберись на то вон дерево, да что-нибудь сорви, чтоб было нам что по дороге жевать.
Вот смерть и взобралась на дерево; захотелось ей вниз спуститься, но она никак не могла, и заставил ее Гансль-Игрок сидеть там целых семь лет, и за это время не умер ни один человек на свете.
Говорит тогда святой Петр господу богу:
— Дело, господь, не к добру клонится, теперь ведь никто не помирает, надо бы нам к нему самим сходить.
Пошли они сами, и приказал господь бог Ганслю-Игроку, чтоб позволил он смерти с дерева слезть. Тот тотчас пошел и сказал смерти:
— Слезай вниз!
И смерть тотчас схватила его и задушила. Она ушла вместе с ним оттуда и увела его на тот свет. Вот подошел это мой Гансль к небесным вратам и постучался.
— Кто там такой?
— Гансль-Игрок.
— Ах, нам такого не надо, ступай прочь отсюда.
Подошел он тогда к вратам чистилища и постучался опять.
— Кто там такой?
— Гансль-Игрок.
— Э, да ведь ты попал к нам не из-за беды и несчастья, а играть мы с тобой не собираемся. Ступай прочь отсюда.
Подошел тогда Гансль к вратам ада, его впустили, но там никого не оказалось, кроме старца Люцифера да хромых чертей (другие в то время по свету расхаживали). Усадил их тотчас Гансль-Игрок и принялся опять за свою игру. Но сейчас у Люцифера не было ничего, кроме вот этих хромых чертей; вот Гансль-Игрок и выиграл их у Люцифера, потому что своими картами он мог все выиграть.
Выбрался он со своими хромыми чертями из ада и направился в Гогенфурт. Вырезал он там себе шест для прыжков, подкинул его к небу и начал небо раскачивать, и стало оно уже потрескивать.
Вот и говорит опять святой Петр господу богу:
— Дело не к добру клонится, надо будет его сюда впустить, а не то он нас самих с неба сбросит.
Вот, значит, пустили они его на небо. Но принялся Гансль-Игрок опять там за свою игру, и поднялся на небе тотчас такой шум и беспорядок, что не могли они и собственных слов разобрать.
И говорит святой Петр опять:
— Господь, дело не к добру клонится, надо будет его вниз сбросить, а не то он взбунтует все небо.
Вот, значит, взяли они его и сбросили вниз: и разделилась тогда его душа на части и вселилась в разных других игроков-побродяжек, что живут и до сей поры.