За калиновым мостом, на малиновом кусту калачи медовые росли да пряники с начинкой. Каждое утро прилетала сорока-белобока и ела пряники. Покушает, почистит носок и улетит детей пряниками кормить. Раз спрашивает сороку синичка-птичка: – Откуда, тетенька, ты пряники с начинкой таскаешь? Моим детям тоже бы их поесть охота. Укажи мне это доброе место. – А у черта на кулижках, – отвечала сорока-белобока, обманула синичку. – Неправду ты говоришь, тетенька, – пискнула синичка-птичка, – у черта на кулижках одни сосновые шишки валяются, да и те пустые. Скажи – все равно выслежу. Испугалась сорока-белобока, пожадничала. Полетела к малиновому кусту и съела и калачи медовые, и пряники с начинкой, все дочиста. И заболел у сороки живот. Насилу домой доплелась. Сорочат растолкала, легла и охает... – Что с тобой, тетенька? – спрашивает синичка-птичка. – Или болит чего? – Трудилась я, – охает сорока, – истомилась, кости болят. – Ну, то-то, а я думала другое что, от другого чего я средство знаю: трава Сандрит, от всех болестей целит. – А где Сандрит-трава растет? – взмолилась Сорока-белобока. – А у черта на кулижках, – ответила синичка-птичка, крылышками детей закрыла и заснула. "У черта на кулижке одни сосновые шишки, – подумала сорока, – да и те пустые", – и затосковала: очень живот болел у белобокой. И с боли да тоски на животе сорочьем перья все повылезли, и стала сорока – голобока. От жадности.